Мордонов Степан Павлович
эвенк, 1923 г.р., с. Шуринда Киндигирский с/с, Баунтовский район, оленевод, призван Баунтовским РВК 13. 03. 1942г., рядовой. Демобилизован в 1943г. по тяжелому ранению. Работал председателем Усойского сельского Совета, умер 09. 01. 1981г. с. Россошино Баунтовский район.
Им всем здорово повезло в самом начале. В 1942-м 23 человека призвали из Баунта, и они в полном составе, не растерявшись по дороге, как это нередко бывало во время войны, через неделю были уже курсантами на срочно сформированных курсах под Читой. Потом оказалось, что их в отпуск состоится почти на месяц раньше. А для них, рвавшихся на фронт и мечтавших о нем, лучшего сообщения трудно было тогда придумать.
Степану Мордонову, Ивану Наумову, Ивану Тихонову и Андрею Денисенко везение не изменило и после окончания курсов. Их четверых отправили на фронт вместе, в составе одного дивизиона.
… «Наконец-то эшелон мчится на запад, долгожданный фронт близок, а решимости у молодых артиллеристов схватиться в яростной схватке с ненавистным фашистом – хоть отбавляй. Казалось, что вот вольется в Красную Армию такая сила, как их дивизион, и не будет она больше никогда отступать. Наоборот, начнутся беспрерывные атаки немецких позиций и задушат они врагов в самом Берлине». Так думал Степан Мордонов, глядя из вагона на проносившиеся мимо станции, деревни, поля. Только что мелькнувший хвойный лес живо ему напомнил родную Шуринду, кочевки семьи по родовым урочищам, наставления отца, давшему Степану впервые ружье в руки. Воспоминания уносили все дальше и дальше. Школа в Баунте, вступление в Комсомол, возвращение из тайги с богатой добычей, больжор, встречи сородичами…, а теперь, вот, на фронт биться с фашистами.
Фронт 42-го предстал перед ними вздыбленной от разрывов землей, сухой, горячей, неоседающей пылью и заревом пожарищ. Враг рвался вглубь нашей страны, а откатывающиеся части Красной Армии всеми силами старались сдерживать натиск противника.
Их отдельный противотанковый дивизион сорока пятимиллиметровых пушек перебросили на фланг отступающей армии, на танкоопасное направление. Никому из бывших курсантов, а ныне артиллерийского расчета «живого» вражеского танка еще в глаза не приходилось видеть. Ребятам даже не хотелось верить, что враг может наседать такой силой, которая способна теснить Красную Армию. Ведь была же Москва, где противнику пришлось так туго, что казалось и опомниться он от этого уже не сможет. Они еще не могли знать, что в это время начиналась великая битва за Волгу, после которой фашистская Германия, потеряв весь наступательный пыл, действительно покатиться назад, в свое логово.
Командир дивизиона, старший лейтенант Лось, приказал батареям срочно окапываться. Танков он ждал с минуты на минуту. И от того, насколько глубоко они влезут в землю, зависело, сметут их первой атакой немцы или можно здесь будет держаться сутки, вторые, а может быть и больше.
Бой шел повсюду. Раскаленная ростовская степь, облитая солдатской кровью, смешанной с потом, гудела и стонала под тяжестью сотен и тысяч разрывов. Закапывая в землю свои игрушечные перед этим необъятным пространством «сорокопятки», молодые артиллеристы даже не думали, что танки появятся так скоро. Поэтому, когда командир батареи лейтенант Кравченко скомандовал: «К бою!», многие из-за дыма и гари не успели увидеть ползущей на них полукольцом стальной армады.
После нескольких залпов батареи танки противника открыли по ним шквальный пулеметный огонь. Орудия «хрипели» и вздрагивали, но звуки выстрелов были почти не различимы в грохоте разрывов. Покорежило пушку и разметало расчет во второй батарее. Вдруг, словно переломившись в пояснице, ткнулся лицом в землю Иван Тихонов. Степан Мордонов бросился к нему, повернул товарища на бок. Сквозь зажатые на животе ладони Ивана, смешиваясь с землей, неуемно текла кровь – прямое попадание из крупнокалиберного пулемета. Хватая воздух запекшимися губами, Тихонов запросил пить. Пока Степан трясущимися руками отстегивал фляжку, руки раненого начали ослабевать, лицо, бледнея, становилось строгим и спокойным. Воды так и не потребовалось…
В этот день они отбили много танковых атак. Их орудие подожгло три вражеских машины. Погибли еще несколько человек из расчетов, но предсмертное лицо Ивана, дружка из Уакита, неотвязно стояло перед глазами Степана. «И дня не успел провоевать», - горестно сокрушался он. Не думал тогда Мордонов, не гадал, что беда подстережет и Денисенко, и его самого. Денисенко, как и Тихонов, погибнет, а Степана тяжело ранит через полгода в голову. После ранения также спишут «вчистую» Ивана Наумова. А Степану после девятимесячной госпитализации предстоял путь в родные места.
Где бы ни работал Степан Павлович: на хозяйственной, советской работе, оленеводом, охотником – везде проявлял себя с лучшей стороны.
В 40-50 годах в Багдарине ежегодно проводились национальные праздники – больдеры (больжоры). На одном из них в 1947 году и состоялась свадьба Степана Павловича с Еленой Васильевной Молчановой. Супруги Мордоновы вырастили и воспитали 10 детей.
Война опалила, но не сломила молодого Степана из рода Мурдочер. Он сделал в жизни все, что мог и даже больше. Последние годы жизни Степан Павлович Мордонов провел на оленеферме. В 1981 году его не стало.
